Как известно, при создании произведения искусства важнейшее значение имеет программирование художником того или иного вида ощущения, восприятия, представления. Работая над своим творением, художник всегда рассчитывает, что воспринимающий субъект сможет понять те социальные и моральные идеи, которыми произведение насыщено. Художник надеется, что у воспринимающего субъекта возникнут соответствующие мысли, появятся определенные идеалы.
Однако существует целый ряд таинственных явлений в сфере психики человека, например, проблемы суггестивности (внушения), музыкальная и цветовая терапия, которые также являются компонентами преобразующей функции искусства и могут быть объяснены единством биологического (природного) и социального в человеке {См. об этом: Бицадзе И. Синтетизация художественного познания. - София, 1984. - С 30-31.}.
Вопрос о суггестивности творческой деятельности художника рассматривался в русской науке о литературе Александром Веселовским еще в конце XIX в. В мировое же литературоведение термин "суггестивность" вошел в конце XVIII - начале XIX вв. из английской эстетики, куда, в свою очередь, попал в результате изучения санскритологами древней индийской поэтики.
Английские ориенталисты Уильям Джонс (1746-1794) и Хорас Уилсон (1786-1860) впервые перевели на английский язык санскритский термин "вьянджана" как "power of suggestion" ("сила внушения"). В XIX в. широко использовали идею суггестивности как детерминированной замыслом художника действенности искусства французские поэты Шарль Бодлер и Стефан Малларме.
Идею суггестивности как выражения "известного настроения, -мысли так или иначе "окрашенной" (например, чувством изумления и т.п.)", - находим в работах Д.Н.Овсянико-Куликовского {Овсянико-Куликовский Д. Язык и искусство. - СПб., 1895. - С. 53-54.}. Что же касается А.Н.Веселовского, то в своей "Исторической поэтике" он употреблял термин "суггестивность", показывая, что "вымирают или забываются, до очереди, те формулы, образы и сюжеты, которые в данное время ничего нам не подсказывают, не отвечают на наше требование образной идеализации; удерживаются и обновляются те, которых суггестивность полнее и разнообразнее и держится долее" {Веселовский А.Н. Историческая поэтика. - Л., 1940. - С. 71, 348, 133.}.
А.Н.Веселовский считал, что специальные свойства поэтического языка, языка художественной литературы, состоят в вызывании, подсказывании не только образов, но и настроения, ибо требования суггестивности присущи нашему сознанию. Все люди, писал А.Н.Веселовский, более или менее открыты "суггестивности образов и впечатлений", но "поэт более чуток к их мелким оттенкам и сочетаниям, апперцептирует их полнее" {Там же. - С. 72.}.
Итак, под суггестивностью (или суггестивными компонентами) литературного художественного произведения принято понимать элементы вербально не выраженного внушаемого поэтического настроения, составляющего внутреннюю сущность произведения, т.е. суггестивность понимается как специфическое изобразительно-выразительное средство, которое в качестве эмоционального композиционного центра объединяет в одно все произведение, внушая читателю то или иное состояние, чувство, эмоцию {Ягустин Л. "Экспрессема", суггестивность в советских поэмах о революции (Блок, Хлебников, Есенин) // Slavica. - Debrecen, 1983. - N 19. - Old 127.}.
Так что секрет невероятной популярности романа Маргарет Митчелл "Унесенные ветром", вот уже более шести десятилетий издающегося снова и снова, кроется в суггестивной силе искусства.